Сооснователь первого стартапа-единорога из Казахстана рассказал, чего не хватает нашему ИТ

На полях Digital Bridge 2025 CEO Digital Business Виталий Волянюк взял интервью у Алекса Машрабова — сооснователя Higgsfield AI и бывшего главы отдела генеративного ИИ в Snap Inc. Они затронули попытки продажи стартапа Марку Цукербергу, стратегию отказа от выгодной сделки, конкуренцию с гигантами как TikTok и Google, а также оценили уровень казахстанской ИТ‑экосистемы и пути ее развития.

Первый стартап-единорог в Казахстане

Волянюк: Мы хорошо знаем Ерзата Дулата из Higgsfield AI. Как часто вы бываете в Казахстане?

Машрабов: Для меня большая гордость выступать для такой большой аудитории и поделиться нашим опытом. Я, наверное, четыре раза в год приезжаю в Казахстан. При этом основное место жительства — это Сан-Франциско.

Волянюк: Вы до Higgsfild AI сделали успешный стартап с партнерами iFactory и продали его Snap. Tech Crunch оценивал сделку в примерно $166 миллионов. Я не буду спрашивать, сколько вы точно заработали, но, думаю, $2 миллиона заработали в той сделке. Кивните просто, если да. 

Машрабов: Да, действительно. Это, наверное, одна из самых успешных сделок Snapchat. Я надеюсь, они так же думают. На самом деле, сумма оказалась даже больше, чем эта, потому что компании Snapchat выросли во время пандемии в 5 раз.

Волянюк: И вот произошла сделка. Вы, как говорят стартаперы, окэшился (заработал) и сразу получили работу в корпорации . Так вы стали главой отдела генеративного AI в Snap. Расскажите нашей аудитории, что вами двигало стать фаундером Higgsfield AI и снова войти в стартапы? 

Машрабов: Это очень хороший вопрос. В Snapchat, на самом деле, работал с отличной командой. Например, Эван Шпигель — один из самых лучших продакт-дизайнеров последнего десятилетия. Он разработал новую парадигму — Stories и так далее. Разумеется, потом это появилось во всех других платформах.

Наверное, стоит также отметить, что мы построили в Snapchat face-фильтры, которых не было ни у Instagram, ни у TikTok, потому что они работали в реальном времени на мобильном телефоне, end-to-end с помощью искусственного интеллекта. То есть я работаю в сфере видео последние 10 лет — фактически всю свою профессиональную карьеру. И я просто понял, что создается абсолютно новый рынок видео, которые сгенерированы с помощью ИИ. Я понял, что все существующие соцмедиа суммарно зарабатывают триллион долларов — половина их заработка будет напрямую связана с AI, и это будет новый игрок.

Волянюк: То есть вы увидели нишу и поняли, что надо в нее прыгать?

Машрабов: Да, мне кажется, что это достаточно уникальная возможность. Такое происходит, может, раз в 30 лет. А я всю свою карьеру посвятил развитию видео AI. Мы начинали с того, что генерировалась несколько минут картинка — 64 пикселя на 64 пикселя в 2016 году. А сейчас дошли до того, что есть сгенерированные видео, которые имеют больше engagement, чем обычные видео в среднем. Поэтому мне показалось, что это такой поезд, который уйдет со мной или без меня — и очень важно в него заскочить.

Волянюк: С Ерзатом Дулатом (сооснователь Higgsfield AI) вас познакомил Ник Давыдов?

Машрабов: Ник сделал очень большой вклад, за что ему большое спасибо. Действительно нужно отметить, что у Ерзата очень сильный R&D-бэкграунд (опыт и знания сферы в области исследований и разработок — прим.ред). Это особенно имеет очень много применения в робототехнике — чтобы робот мог ориентироваться в пространстве, принимать действия и так далее. С 2018 года, когда я начал проводить собственный ресерч, таких людей было меньше 10 в мире.

Волянюк: Я так понимаю, что команда сейчас живет в режиме такого «давай-давай». Вы почти не спите. В чем секрет?

Машрабов: На самом деле тайны никакой нет. Мы посмотрим на самую успешную компанию по темпам роста за последние десятилетия —  TikTok. Компания должна стоить более триллиона долларов. В 2010 году они были еще очень маленькими. И там не существует больших секретов успеха, кроме того, что режим работы — минимум 70 часов в неделю! Даже если мы посмотрим на OpenAI на ранних стадиях, когда они приходили к успеху с ChatGPT  в 2022 году — то же самое. Действительно, это на нас влияет. Но у нас есть уникальные возможности. Во-первых,  построить компанию на триллион.

Волянюк: Расскажите, как все-таки вы отказали Марку Цукербергу?  

Машрабов: Это тема, по которой не могу обсуждать детали. Но в целом могу рассказать, что происходит в индустрии. Прежде всего — мы не были «for sale», то есть изначально не выставляли компанию на продажу и не работали с инвестиционными банками. Когда продавал свою предыдущую компанию, сотрудничали с Nemo Partners — одним из андеррайтеров IPO SnapChat. Сейчас мы не в продаже. Хотя минимум раз в месяц приходит очень успешный фаундер, с капиталом в десятки и сотни раз больше, чем у меня, и предлагает купить Higgsfield AI.

Надо понимать, что такие игроки, как Марк Цукерберг, Илон Маск — они видят рынок с потенциалом в триллион долларов. И в нашем случае мы говорим не про какие-то лаборатории или сайд-продукты, а конкретно про video.ai — генерацию видео в соцсетях. Сегодня конкурируем не с маленькими стартапами. Мы конкурируем с ByteDance, Google и OpenAI. Это уже уровень, где информация — суперценный ресурс.

Волянюк:  Я хочу поговорить о рисках. Что может стать реальной угрозой для Higgsfield AI? Какой негативный сценарий может повлиять на проект?

Машрабов: Очень важный вопрос. Надо объективно оценивать состояние рынка. Возьмем, например, TikTok и YouTube. Это не только технологии — у них уже выстроены успешные бизнес-модели. Они строят вертикальные решения — от технологии до дистрибуции. Нам, как стартапу, очень тяжело с ними конкурировать напрямую. Но у нас другая стратегия — мы можем работать с десятками нишевых игроков. При этом нужно понимать: венчурный капитал не про «много победителей». В каждой нише выживает максимум один крупный игрок. Будет одна компания на сотни миллиардов, возможно — триллион. Остальные? Им будет очень тяжело. Один игрок может выжить, но быть в 100 раз меньше. Посмотрите на Uber и Lyft: Uber — больше 100 миллиардов капитализации, Lyft — в десятки раз меньше.

Волянюк: Победитель получает все?

Машрабов: Да. Как только инвесторы видят победителя, они начинают активно его поддерживать. Сейчас это происходит, например, в сфере AI-кодинга. Компания Cursor, вероятно, уже до конца года превысит миллиард долларов в выручке. Они всех опередили. Мы верим, что Higgsfield сможет выйти на миллиард до конца 2028 года. Просто потому, что рынок видео пока чуть отстает от AI-кодинга, но очень быстро догоняет.

Волянюк: Я хотел бы спросить, как вы оцениваете уровень развития нашей ИТ-экосистемы и казахстанских ИТ-специалистов? Где нам еще стоит расти, над чем работать?

Машрабов: Во-первых, очень радует, что, например, в Назарбаев Университете обучение идет на английском языке, и есть большое количество ребят, которые уже готовы работать на западный рынок — это важно и ценно. Это, безусловно, прогресс. Если говорить про зоны роста, то я, наверное, скажу прямо: в Казахстане пока отсутствует культура enterprise-продаж на западных рынках в сфере технологий. Да, здесь складывается очень сильная экосистема в consumer-сегменте — можно вспомнить Playrix, Zimran, Kaspi и другие успешные кейсы. Это впечатляет. Но когда речь идет о B2B-продуктах с длинным циклом продаж, например, как у HR-стартапа Rippling, — здесь пока культуры просто нет. А ее формирование требует времени — десятилетий. Это не быстрая история. Но она необходима, если мы хотим выходить на следующий уровень зрелости в ИТ.

Может быть интересно:

Higgsfield AI стал первым казахстанским стартапом-единорогом с оценкой выше $1 миллиарда