«Я бы вернул профессионализм в кино». Режиссер Ермек Турсунов о бюджетах, инвесторах и гуманитарной катастрофе

Digital Business Finance продолжает цикл интервью о казахстанской культуре и ее финансировании. В этот раз поговорили с Ермеком Турсуновым. Известный режиссер поделился своей точкой зрения об индустрии, роли государственного финансирования, а также объяснил, почему важно сохранить в кино не только развлечение, но и искусство.

О нашем собеседнике

Ермек Турсунов. Казахстанский режиссер, сценарист, поэт, писатель, мастер спорта международного класса по мини-футболу. Окончил факультет журналистики в КазНу им.Аль-Фараби (бывший КазГу), затем сценарно-киноведческий факультет во ВГИКе. Работал журналистом, главным редактором газеты «Мегаполис», генеральным директором телеканала «Казахстан», генеральным продюсером «31 канала». В 2008 году снял фильм «Келiн». Картина вошла в шорт-лист на получение премии «Оскар» в номинации «Лучший фильм на иностранном языке».

Три цитаты из интервью с Ермеком Турсуновым:

1. Я пошел бы к президенту и сказал: «Касым-Жомарт Кемелевич, давайте сделаем министерство культуры ключевым ведомством в нашей стране».
2. Были ситуации, когда люди приходили ко мне сами с деньгами и говорили: «сними вот такую историю из моей жизни». Там серьезные суммы предлагали. Даже бандиты приходили.
3. У наших бизнесменов это не так широко распространено, потому что не особо прибыльно. Я не верю, когда говорят о миллиардных прибылях в казахстанском кино.

«Интертейнмент тоже можно делать качественно»

— Можно ли снять интересное современное кино за один миллион долларов?

— Можно и за миллион, можно и за меньше. Тут дело же не в деньгах. Дело в самой идее картины. На ста миллионах тоже можно провалиться — такие случаи бывали. А иногда шедевр создается за смешные деньги. Прямую параллель я бы проводить не стал. Не все зависит от денег. Бывают идеи на миллион долларов, а чтобы ее исполнить, возможно, и не нужно столько денег.

— А за сколько сегодня снимается большинство казахстанских фильмов?

— Во-первых, нужно определиться с терминами: что мы называем «кино», а что к нему не относится. То, о чем вы говорите, я отношу к разряду интертейнмента. К кинематографу это имеет лишь отдаленное отношение. По сути, это развлечение.

Я, как профессиональный кинодраматург, человек, получивший классическое кинематографическое образование, отношусь к таким фильмам с улыбкой. И стоят они недорого — где-то в пределах 50–100 тысяч долларов.

— Но если взять американское кино, то там тоже интертейнмента много. 

— А давайте я буду говорить не от своего имени, чтобы это не выглядело так субъективно. Скажу от имени Фрэнсиса Форда Копполы. Как-то, обращаясь к журналистам, он сказал: «Ребята, вы не путайте нас с Голливудом. Мы снимаем кино, а Голливуд снимает развлекуху».

Голливуд — это один большой завод, который наладил конвейер развлекательного контента. Но там к этому относятся очень серьезно. Весь этот развлекательный контент профессионалы снимают на высочайшем уровне, потому что  рискуют большими деньгами. Интертейнмент тоже можно делать качественно. И надо понимать, что американское кино — это продюсерское кино. Там все решает продюсер, а не чиновник.

«Когда появляется что-то качественное, я всегда этому радуюсь»

— Судя по цифрам, на казахстанском кино можно зарабатывать? Люди ходят в кинотеатры — кассовые сборы растут.

— Тут есть несколько связанных между собой звеньев. В 1985 году в Казахстане было 12,5 тысяч экранов. В Советском Союзе доходы от кинопроката занимали второе место после спиртного. Численность населения было огромным, и мы каждый день ходили в кино. Естественно, деньги, вложенные в фильмы, тогда отбивались.

Сейчас по всему Казахстану всего около 400 экранов. То есть, кинопрокат практически рухнул. Основные сборы приходятся на три города: Алматы, Астану и Шымкент. Во многих областных центрах работает всего один кинотеатр. А в малых городах, таких как Сатпаев, Шахтинск и Жезказган, их вообще нет. Могут ли 400 экранов окупить фильм, снятый за миллион долларов? Физически это невозможно.

Кроме того, сегодня кинопрокат находится в руках компании «Kinopark Theatres». Ей принадлежит 40% всего рынка Казахстана. То есть, из четырехсот кинотеатров около 150 принадлежат им. И как любая монополия, «Kinopark Theatres» диктует свои условия на рынке. Более того, они сами производят картины — около 30 фильмов развлекательного жанра в год.

Как бизнесмены, они действуют правильно. Но молодежь думает, что это и есть кино.

То, что сегодня происходит в нашем кинематографе, я называю гуманитарной катастрофой. Кассовые сборы стали единственным критерием оценки качества картины. А так быть не должно. С точки зрения идеологии, это способствуют регрессу населения. Нужно говорить не о стоимости картины, а о ее значимости. Но об этом уже забыли.

Я не могу сказать, что все плохо. Когда появляется что-то качественное, я всегда этому радуюсь. Например, Айсултан Сеитов снял хорошую картину — «Каш». Это кино. Есть молодой режиссер Жаннат Алшанова. Эти ребята приходили ко мне — и я помогал им. Они занимаются серьезным кино, не думают только о деньгах.

— А тот же Сеитов и другие откуда берут финансирование?

— Кто как. К примеру, вчера меня пригласил мой друг Алдаш (прим. ред. — актер Алдабек Шалбаев). Они с сыном продали квартиру, машину — все, что у них было, и сняли фильм. Думаю, что рассчитывают окупить затраты.

— А ваши картины — «Шал», «Келiн» — кем финансировались?

— «Шал» — это казахфильмовская картина, «Келін» — это тоже государственные деньги. Я тогда не так много критиковал, государство с удовольствием меня финансировало. А потом, когда отношения окончательно испортились, я начал снимать на частные и собственные деньги.

«Я бы вернул профессионализм в кино»

— Какой вы видите в идеале финансовую модель современного кино? Это господдержка или частные спонсоры?

— Самое идеальное — когда ты Харви Вайнштейн: у тебя есть деньги, и ты ни от кого не зависишь, рискуешь только сам. Я привел Вайнштейна как пример успешного продюсера, без учета скандалов сексуального характера, связанных с ним.

— Что мешает вам стать казахстанским успешным продюсером?

— Я подаю заявку в Государственный центр производства национального кино — меня бракуют. А подаст какой-нибудь другой представитель шоу-бизнеса — его пропустят. Государство готово выделять деньги на безопасные сценарии. Лучше, если это будет очередная комедия. Не дай Бог, чтобы это было думающее кино.

— Если бы у вас была волшебная палочка или портфель министра культуры, как бы вы выстроили схему финансирования кино в Казахстане?

— Первое, я пошел бы к президенту и сказал: «Касым-Жомарт Кемелевич, давайте сделаем министерство культуры ключевым ведомством в нашей стране». Потому что все зависит от культуры. Вопрос культуры — это вопрос национальной безопасности. Коррупция — это отсутствие культуры.

Второе, я бы увеличил бюджеты на кино. Раз в 20. То есть, шесть миллиардов (прим. ред. — в 2022 году более 6 млрд тенге) стоило бы увеличить до 180. Это стоимость одного EXPO, Азиады и т.д.

— Как бы вы распределили такие огромные деньги?

— Поскольку я нахожусь внутри процесса и знаю всех киношников, я бы собрал настоящих художников и поставил им задачу. Сказал бы: «Ребята, все, снимаем». Не важно, какие жанры. Пусть это будет комедия. «Ангел в тюбетейке» тоже комедия. Я бы вернул профессионализм в кино.

На государственном уровне серьезно занялся бы прокатом. Проблема в том, что сегодняшний кинопрокат находится в частных руках. Я бы начал увеличивать долю государственного проката. Кино — это очень опасный инструмент. Его не всякому можно доверять. Обязал бы всех акимов областей строить киноцентры по системе мультиплексов в областных центрах.

Серьезно задумался бы над образованием. К примеру, Академия искусств имени Жургенова каждый год выпускает около 40 режиссеров. Куда они потом деваются? Я бы провел масштабный анализ, экспертизу преподавательского состава.

«Даже бандиты приходили»

— В свои картины вы привлекали деньги инвесторов?

— Конечно. Сколько и у кого — не могу сказать. Были известные персоны и малоизвестные, и совсем неизвестные.

— А как это происходит? Насколько сложно — прийти к богатому человеку и сказать «инвестируйте деньги в мой фильм»?

— Были ситуации, когда люди приходили ко мне сами с деньгами и говорили: «сними вот такую историю из моей жизни». Там серьезные суммы предлагали. Даже бандиты приходили. Естественно, я такими вещами не занимался.

Мне даже предлагали снять одну из серий про Елбасы. Приезжали из Астаны влиятельные люди, которым нельзя отказывать. Я отказался.

У наших бизнесменов это не так широко распространено, потому что не особо прибыльно. Я не верю, когда говорят о миллиардных прибылях в казахстанском кино. Скорее всего, эти цифры дутые. Это же простая арифметика. Всего 400 киноэкранов на страну. Чтобы заработать миллиард, нужно, чтобы с утра до вечера все кинотеатры заполнены и крутили только одну картину. Это физически невозможно. К тому же нужно понимать, что 50% дистрибьютор оставляет у себя, минус 30% на налоги. О каких миллиардах люди говорят?

— Приглашение иностранных звезд в казахстанское кино — это оправданные траты? И если бы у вас был такой замысел, кого бы из мировых звезд пригласили?

— Если бы это было целесообразно, я бы выбрал артиста того типажа, который подходит под данный образ. А так, просто позвать Кэри Тагаву лишь потому, что он американский актер? Я полагаю, что это пустые траты. Это комплексы малой нации. Это неуважительно по отношению к себе.

Если персонаж требует участия таких актеров, как Аль Пачино или Де Ниро, то их приглашение оправдано. В моих фильмах участвовали западные и российские актеры. Но их присутствие было обосновано тем, что характер персонажа создавался специально для них. В одной из картин снималась Нина Усатова, замечательная актриса. В другой работала Роза Хайруллина, великолепная исполнительница с «достоевщинкой» в глазах. Совершенно удивительная.

«В искусстве невозможно предсказать, чья заявка окажется интереснее»

— Сколько денег может получить режиссер, участвуя в различных кинофестивалях?

— Обыватели часто не совсем понимают, что такое кинофестиваль. В каждом европейском городе есть свой фестиваль, а в Алматы их даже несколько. Есть фестивали, которые раздают гранты, особенно в Европе. Но суммы варьируются от тысячи до двадцати тысяч евро, что, на самом деле, не так уж много. Это скорее символические поощрения. Тем не менее, для молодого начинающего режиссера такие гранты — это значительная поддержка.

— Ваши советы молодым режиссерам, которые хотят снимать кино в Казахстане, но у них нет денег? С чего им стоит начать?

— Здесь нет большой разницы — молодой ты или старый, все мы в одинаковой ситуации. Сегодня единственный источник финансирования — это Государственный центр производства национального кино, который оперирует бюджетными деньгами. Мы подаем заявки и надеемся на удачу. В искусстве невозможно предсказать, чья заявка окажется интереснее.

У меня, например, есть портфель с около 20 готовыми сценариями, и они просто лежат, ожидая своего часа. Повезет — найду деньги. Тут нет универсальных рекомендаций. Но, опять же, это вопрос выбора. Если ты хочешь снимать развлекательное кино, то двери открыты в любое время. А вот если ты ставишь более сложные задачи, то путь будет куда сложнее.

— И последний вопрос — над какой картиной вы сейчас работаете?

— Сейчас я пытаюсь завершить картину «Семь майских дней», которую начал снимать 13 лет назад. Это история об ограблении ТуранАлем Банка в 2001 году. Тогда, если вы помните, преступная группировка совершила нападение на инкассаторов банка и похитила большую сумму.

Я завершил съемки, картина была готова, но за две недели до премьеры моего друга арестовали и посадили. А он был одним из моих продюсеров и соавторов. Сейчас ситуация изменилась, и картина скоро выйдет в прокат. Надеюсь, что в этом году.

В тему

«Мы не на грани выживания». Большое интервью с директором независимого театра АRTиШОК Анастасией Тарасовой