Как думаете, сколько камер установлено сейчас на улицах Алматы? По данным акимата, около 128 тысяч. И это лишь стартовая точка в устойчивом тренде. Камер в нашей жизни все больше, софт «умнеет», это неминуемо. При этом специалисты уверяют, что при помощи видеонаблюдения и искусственного интеллекта они помогут сэкономить миллионы долларов, решая инфраструктурные и транспортные проблемы. О возможностях новой аналитической платформы TargetEYE, которая уже работает в Казахстане, Digital Business поговорил с коммерческим директором компании TargetAI Дмитрием Панченко.
Какие данные парсит система? В чем польза для заказчиков? И нет ли здесь тени «Большого брата»? Еще Дмитрий рассказал, почему решение непросто продавать государству и в чем сложность масштабирования на международные рынки и даже другие города страны.
«Сейчас у нас к камерам относятся как к атрибуту интерьера»
– В чем суть платформы TargetEYE?
– Наша идея – использовать камеры для сбора данных о жизни в городе, чтобы понимать, где есть инфраструктурные проблемы. Благодаря искусственному интеллекту можем улучшать городскую среду.
У нас был интересный кейс с ж/д вокзалом в Алматы. Там неудобно сделана парковка, из-за чего люди ежедневно выходят на проезжую часть порядка 300 раз. Искусственный интеллект сигнализирует об этой закономерности, а специалисты изучают, почему так происходит и как все исправить. То есть, наша история – про Data Driven Decisions (решения, основанные на данных – прим. Digital Business).
По такой схеме можно работать со многими проблемами в городе. Допустим, «научить» камеры фиксировать не горящие фонари. Если лампы массово перегорают задолго до истечения срока действия, значит, подрядчик, который их устанавливал, недобросовестный. На основе полученных данных можно пересмотреть договорные обязательства или выставить ему штраф. А затем искать компанию, которая все сделает грамотно.
– Камеры ваши?
– Мы занимаемся софтом: работаем с уже установленным оборудованием. Либо предлагаем взаимодействие с интегратором, который сможет их поставить. Наше ПО способно подключиться к любой камере. Заниматься каналами связи, производством девайсов, серверами и Data-центрами мы не собираемся. Верим в кооперацию с различными участниками рынка видеонаблюдения и стараемся рассматривать их как партнеров, а не конкурентов.
– Зачем тогда городу нужна ваша платформа? Отслеживать происходящее на улицах могут уже нанятые операторы видеонаблюдения.
– Они чаще всего заточены под узкие задачи. К примеру, нужно отследить угнанную машину. Системных проблем с инфраструктурой они не замечают.
Сейчас у нас к камерам относятся как к атрибуту интерьера. Когда что-то случится, тогда можно ей воспользоваться. Но когда у вас десятки тысяч камер, возникает проблема их контроля. В Алматы по оценкам акимата порядка 128 тысяч камер. И никто точно не скажет, все ли они функционируют. У нас есть телеметрия и мы можем подтвердить передачу сигнала и показ картинки из реального времени.
Еще одно преимущество – огромная экономия времени при изъятии записей в случае ЧП. Централизованное решение позволяет полиции оперативно получать все необходимые данные. Это заметно удешевляет стоимость раскрытия преступления, которая в Европе может доходить до $10 тысяч.
– Какую информацию собираете? И что с ней происходит дальше?
Заняться поисками людей через TargetEYE можно только с санкции прокурора. Насколько я знаю, прокуратура и иные уполномоченные органы пристально следят за тем, чтобы никто посторонний не смог воспользоваться нашей системой. Государство прекрасно понимает, что платформу, позволяющую обозревать город с нескольких десятков тысяч камер, необходимо серьезно контролировать.
– У кого есть доступ к данным?
– Все хранится в закрытом контуре в Data-центрах, которые принадлежат государственным структурам. Владелец всех данных – акимат.
«Чиновники боятся, что к ним придут из Антикора и спросят, почему они списали старое ПО»
– Где сейчас работаете?
– Самый крупный проект – в Алматы. Был ряд пилотов в других больших городах. Обычно людям все нравится. Но когда дело доходит до продажи, начинается скольжение. У государственных органов есть такой процесс, как бюджетные циклы. Они происходят не чаще 2-3 раз в год. Так что нельзя прийти в любой момент, договориться и продать. Но это еще полбеды.
– Можете каким-либо образом изменить ситуацию?
–Приходится убеждать. Реальный срок жизни любого программного обеспечения – 5-7 лет. К слову, Касым-Жомарту Кемелевичу понравилась идея превратить камеры из «немых свидетелей» в проактивный инструмент, который улучшит городскую среду.
Когда в государственных органах будет больше молодых и дерзких, в хорошем смысле, чиновников, то дело пойдет быстрее. Слом уже происходит. Видим омоложение госаппарата. На вице-министерских постах много людей в возрасте от 30 до 40 лет. Министру цифрового развития, инноваций и аэрокосмической промышленности Багдату Мусину 39 лет. Такие люди имеют большую толерантность к новым технологиям.
– Как при всех сложностях, о которых вы говорите, получилось договориться с акиматом Алматы?
– Алматы – город-новатор. Местные чиновники не стесняются брать на себя ответственность и внедрять инновации.
Мы заходили через Smart City Accelerator in Almaty летом 2021 года. Но зафейлились: не смогли договориться с поставщиком камер. Поняли, нужно менять подход.
Изучили на сайте акимата все перспективные проекты, которые они хотят реализовать, и доработали продукт. К моменту, когда акимат объявил конкурс по единой системе видеомониторинга, мы со своей платформой соответствовали всем требованиям более чем на 90%. У нас единственных было сразу готовое решение под проблемы города, а не обещания разработать на заказ.
– Можно ли масштабировать алматинский кейс на другие города?
– У каждого города своя специфика. В одном будут проблемы с мусорными баками, в другом – с освещением, в третьем – с подтоплениями. Одно решение нельзя продавать сразу всем. Под каждый регион необходимо доделывать какие-то фишки, чтобы при выходе на тендер убедить акимат отказаться от изжившего себя ПО и взять качественную замену. Понимаем, что это долгий cust dev, но он приносит результат.
«Столкнулись с проблемой, что зарубежным компаниям страшно покупать решение из Казахстана»
– Работаете только в B2G сегменте?
– Нет, еще и с B2B. Просто так повелось, что у государства самый большой объем камер. Однако мы этим стараемся не ограничиваться. Среди наших клиентов есть такие компании, как Freedom Holding, «Казахтелеком», «Транстелеком», производственные предприятия, недропользователи.
– Чем ваше решение может им помочь?
– Есть один кейс, который путешествует от одного большого предприятия к другому – проблема учета людей, которых покормили в столовой. Как правило, все столовые на аутсорсе. Подрядчик раз в неделю сдает отчет, что покормил 100% персонала. Допустим, это 2 тысячи человек в день. Но когда начинаешь проверять, выясняется, что 20-30% сотрудников не доходят до столовой. А платит предприятие за всех.
– Вы писали в Facebook, что компания начала работу с рынком Северной Америки и странами Персидского залива. Как там идут дела?
– Наше решение пилотируется в США. На подписании первый договор с крупным клиентом из Канады – компания занимается обеспечением безопасности строительных и складских объектов по сервисной модели. Ежегодно ставят по несколько тысяч камер. Сделали демоверсию, им все понравилось. Сейчас решаем определенные бюрократические моменты.
Недавно презентовали нашу платформу компаниям из Катара, ОАЭ и Турции. Интерес пока есть только со стороны бизнеса. А вот государство внимание на нас не обращает. Им сложно продавать продукты, если ты иностранная компания. Все работает только через G2G-связи. Сегодня в сфере безопасности государственные заказчики не желают покупать чужие продукты в формате лицензий. Многие страны хотят локализации, ведь подобные вещи относятся к критической инфраструктуре.
Надеюсь, Министерство цифрового развития, инноваций и аэрокосмической промышленности будет помогать отечественным разработчикам с выходом на экспорт и G2G-связями. В противном случае будем биться как рыба об лед. Пока что приходиться преодолевать кучу бюрократических преград и двигаться самостоятельно.
– Насколько сложно продавать ваше решение на международных рынках?
Схема следующая: исполнитель выставляет счет, а клиент оплачивает своей корпоративной картой, с которой банк списывает деньги. Причина проста – меньше документов, меньше бюрократии, проще вернуть средства, если сервис не понравился. Если хотим увеличивать оборот, то посоветовали регистрировать компанию где-нибудь в Делавере.
– Что по конкуренции?
– В странах Персидского залива много локальных и международных компаний. Рассматриваем кооперацию с локальным интегратором, так как там чаще всего требуется сложное решение, совмещающее в себя «железо» и софт.
– Видите для себя в будущем один из этих рынков основным?
– В данный момент главный рынок для нас – Казахстан. В Северной Америке и на Ближнем Востоке мы в той точке, в которой были здесь 2-3 года назад. Сделали MVP, начали предлагать первые пилоты разным компаниям. Что будет дальше – посмотрим.
– Вы как-то говорили, что не все задуманное еще реализовано. Над чем сейчас работает команда?
– Сейчас наше решение больше подходит государству и крупному бизнесу, которые располагают большим количеством камер. Однако мы хотим привлекать еще малый и средний бизнес. Для этого нужно сделать наше решение «коробочным». В Казахстане есть на такое спрос.
Еще хотим реализовать блок с интеллектуальной транспортной системой. По началу казалось, что довольно просто взять трафик, сделать предсказание и оптимизировать работу светофоров. Но, пообщавшись с крупными игроками рынка, поняли, что проблему пробок при помощи интеллектуальной транспортной системы не решишь. Однако жизнь улучшать при помощь данных можно. Одно из таких решений – информация в режиме реального времени о загрузке дорог. Мы можем передавать ее в картографические сервисы и навигационные программы, так как у них не всегда актуальные данные по пробкам.
– Планируете расширение штата под новые задачи?
– Оно у нас идет постоянно. Сейчас в команде 44 человека. В этом году открываем полноценный офис в Алматы.