Казахстанский снайпер вышел на пенсию после 16 лет в КНБ и создал бренд военной одежды

Валерий Манеркин более 16 лет посвятил Службе специального назначения «А» КНБ РК, и почти все годы — в качестве снайпера. А в 2023 году вышел на пенсию и создал бренд военной одежды Qazaq Defence. Мы поговорили о том, почему за неполных 2 года Валерию так и не удалось пока толком заработать, что не так с рынком сбыта, как он потерял 5 млн тенге и что помогает ему справиться с кризисом.

Секретная служба, пенсия и рождение Qazaq Defence

Валерий Манеркин родился в России, но с 7 лет жил в Казахстане — в городе Туркестан. Там и вырос, окончил школу, в 18 лет пошел в армию, а в 2002 году поступил в пограничное училище. В 25 лет Валерий попал в Службу специального назначения «А» — антитеррористическое подразделение КНБ РК, известное как «Арыстан». Через 2 года стал снайпером и вплоть до 2023 года мужчина провел в составе элитного подразделения — более 16 лет службы, а потом пенсия по состоянию здоровья.

Про службу, понятное дело, не говорим — подразделение секретное. Валерий рассказывает, как создал бренд военной одежды Qazaq Defence. И как разочаровался в работе.

— В 2007 году вышел хороший фильм «Стрелок», после которого я погрузился и загорелся темой снайпинга. А когда служил, меня назначили человеком, который следит за передовыми технологиями в области снайпинга, оптических средств и экипировки. Тогда и стал интересоваться составами ткани, как пошита форма, сколько это стоит и так далее. Заразился этим всем еще в 2014 году. Даже разработал лекала для своей первой куртки, пошил и ходил в ней — надо мной все смеялись тогда.

А в 2022 году уже понял, что скоро выйду на пенсию, как раз тогда лечил спину. И решил, что сразу займусь темой одежды после ухода со службы — начал изучать курсы кройки, шитья, конструирование прошел, изучил AutoCAD.

Первый мой заказ был для уральского «Арлана». Тогда я специализировался на плитоносках — это легкие бронежилеты. К ним вопросов не было, всю партию приняли. А потом они предложили пошить им форму, и я влип. Решил попробовать, но особо не имел практики. У меня тогда работала модельер-конструктор, и она косякнула — то рукав длинный, то штанина короткая. В итоге я забрал эту бракованную партию и поставил им готовую форму от мирового бренда военной одежды. Заплатил за этот опыт более 5 млн тенге. Потом уже стал дорабатывать лекала — на их производство ушло 8 месяцев, уже пошел девятый. Но шишки набивать надо — как без них?

Долги на 70 млн тенге, мировые стандарты по казахстанским ценам и борьба за доверие рынка

Про сложные периоды в бизнесе Валерий хорошо знает на личном опыте.

— На старте я взял кредит в банке в размере 6,5 млн тенге. Купил швейные машинки, отдавал за аренду помещения, а львиную долю вложений съедает, конечно, фонд оплаты труда швеям. Но это ключевой момент, потому что в таком деле очень важно привлечь хороших специалистов, которые понимают с полуслова. В общем, если начинать такой бизнес, то желательно иметь на руках хотя бы 20-30 млн тенге.

Увы, сейчас у меня накоплены долги на 70 млн тенге. В процессе пришлось заложить квартиру и дом. Дело в том, что с прошлого года я еще не получил ни одного заказа. Все элементарно — отсутствует рынок сбыта. На старте ожидал такое, но предполагал, что подобный период будет длиться 8-12 месяцев. Но в мае будет 2 года, а с этой проблемой пока не удалось справиться. Оказалось, что наши силовые ведомства не так уж заинтересованы в форме отечественного производства.

Парадокс в том, что закупаю ткань у мировых производителей тактической формы, и я — единственный в СНГ, у кого эта ткань в оригинальном цвете. Но в различных подразделениях нет доверия к отечественным брендам, они все ориентируются на зарубежных производителей. Хотя у меня те же самые нормы, допуски и соответствие требованиям. Плюс цена: представьте, известная словенская фирма UF PRO продает штаны за 160 тыс. тенге в Казахстане. Я шью аналогичный товар, и за 160 тыс. тенге в комплект войдут штаны, футболка и китель либо тактическая рубашка. Еще и панаму можно добавить. Могу уверенно сказать, что я шью по международным стандартам, но в швейной отрасли госорганы не доверяют отечественному производству. Значит, с этим продуктом мне здесь не место, я так считаю.

Валерий тщательно рассчитывал себестоимость, заранее просчитав, сколько стоит привозить в Казахстан готовые изделия от популярных мировых производителей.

— Возьмем Carinthia — это бренд в сфере тактической зимней одежды. У них очень хорошие, компактные, легкие куртки. Стоит она в среднем 239 евро — это сейчас около 130 тыс. тенге. Если заказать доставку через крупную компанию типа DHL, то за коробку выходит в среднем 400 евро, а влазит в нее 4 куртки. То есть на каждую надо прибавить по 100 евро примерно. Это еще 54 тыс. тенге. Плюс растаможка — это еще примерно по 50 тыс. тенге на единицу товара, а еще налоги, аренда, комуслуги. Например, за рабочий день сотруднику в среднем пусть будет 10 тыс. И желательно бы добавить сверху, чтобы самому хоть немного заработать. То есть на такой привозной товар себестоимость формируется немаленькая. Шить здесь в разы дешевле, само собой. У нас комплект из брюк, кителя и футболки стоит в районе 100 тыс. тенге без НДС — это фактически оптовая цена.

Разочарование и новые горизонты. Планы на экспорт и отказ от военной формы

Несмотря на точность расчетов, Валерий заработать на этом бизнесе пока не смог. Доход приносят частные заказы от людей, которые самостоятельно приходят к нему за формой и могут себе это позволить. На эти деньги удавалось оплачивать аренду и зарплаты. Пока швеи из его команды ушли в отпуск без содержания, а Валерий обдумывает свои дальнейшие действия.

— Мои сотрудницы пока взяли объемы на стороне, и это нормально, потому что всем нужно зарабатывать. Мы договорились, что как только все войдет в свое русло, мы снова соберемся и начнем заново. Я пока вышел в найм — устроился конструктором в отечественную фирму. Параллельно обдумываю, в каком направлении теперь развиваться. Один из вариантов — выходить на экспорт, например, в Кыргызстан и Узбекистан. Они часто пишут с приглашением приехать на демонстрацию наших образцов.

Увы, я не верю уже, что можно реализоваться в этой сфере в родном Казахстане. К тому же с зарубежным рынком работать будет даже проще. Если здесь надо все проводить через госзакупки, биться с документацией, то там твой товар просто выкупает магазин, а дальше уже реализует самостоятельно в подразделения.

Еще одна потенциальная точка сбыта тактической формы — военторги. Однако Валерий объясняет, что для его продукта это не самый подходящий сценарий.

— Да, военнослужащие нередко закупают одежду на личные деньги. По внутренним приказам форма выдается раз в 2 года, и обычно она этого не выдерживает. Но военторгам невыгодно закупать мою форму, потому что вряд ли военные будут покупать комплект за 120 тыс. тенге. Даже несмотря на то, что в этой одежде они проводят 80% времени, и от этого буквально зависит здоровье.

Самый главный путь, который я сейчас вижу — это перейти на гражданский рынок. То есть шить аналогичную одежду, но для тех, кто носит ее в обычной жизни — рыбаки, охотники, страйкболисты и просто поклонники милитари-стиля. Эта категория людей больше склонна покупать качественный товар и не тратиться дважды на дешевое. Если бы сейчас можно было отмотать время, то я бы вновь зашел в этот бизнес, но не стал бы тратить время на попытки покорить военный рынок. Сразу стал бы работать с гражданскими и открыл шоурум. Поэтому резюмирую, сейчас у меня 3 основные цели — закрыть в голове идею работы с нашими госорганами, выйти на экспорт и сменить фокус на гражданских.

Несмотря на разочарования, Валерий признается: этот болезненный опыт принес и пользу.

— Я собрал свою команду, которые держались со мной до последнего. Мы сплотились, и это важные для меня люди. Уверен, что скоро мы вновь соберемся и будем делать крутые штуки. Кроме того, я научился шить, кроить, разбираться в материалах — почерпнул уже огромный опыт в швейной индустрии. Даже неприятный опыт с силовыми ведомствами стал важным уроком.

У меня сейчас нет шанса сидеть и грустить. Волка ноги кормят, как говорится. Да и у меня характер такой — я же снайпер, не имею права нервничать. От нервной системы снайпера зависит человеческая жизнь. Поэтому я только улыбаюсь, это придает силы в любой тяжелой ситуации. И с этим справлюсь тоже.