«За полгода получила убыток в 10 млн тенге». Как рецепт из Барселоны спас бизнес казахстанки
Анель Рзина основала пекарню, специализирующуюся на безглютеновом хлебе, чтобы помочь своему ребенку. Поначалу бизнес не приносил прибыли, но все изменилось, когда она вспомнила про рецепт, который получила во время учебы за границей. Сегодня ее пекарня успешно работает в Астане, Караганде и Алматы, а сама Анель стала одной из разработчиц казахстанской безглютеновой муки. Digital Business Finance узнал, как главный бухгалтер квазигоскомпании стала предпринимателем на хлебном рынке Казахстана.
«Пришлось погрузиться в работу с головой»
Я родилась в Алматы, где и планировала жить и строить карьеру. Поступила в Университет Международного Бизнеса (UIB) на факультет бухучета. После учебы мне предложили работу в Павлодаре — в компании «КазТрансОйл». Это была престижная, но сложная должность: бухгалтер в крупной квазигосударственной компании со штатом в тысячу человек. Обычно на такие позиции брали специалистов с опытом, но благодаря отличной учебе в меня поверили.
До этого я никогда не была в Павлодаре. У меня не было там ни друзей, ни родных. После теплого климата Алматы северный город показался холодным и не совсем уютным. Но самое сложное началось, когда я вышла на работу. В университете мы учили одни учетные программы, а здесь использовали совершенно другие. Я понимала: если не разберусь, то потеряю доверие. Пришлось погрузиться в работу с головой. Без выходных и праздников.
На работе познакомилась со своим будущим мужем, который работал экономистом. Через полгода мы поженились. Поначалу думали, что Павлодар — это временно. Но жизнь внесла свои коррективы: прожили здесь 13 лет. За это время купили квартиру, автомобиль, у нас родилось трое детей.
Учиться я не переставала. Проходила международные курсы, повышала квалификацию. Было важно не просто работать, а расти как специалист. Руководство заметило старания, и вскоре меня повысили до ведущего бухгалтера.
«Сидела на совещаниях, а думала только о том, где купить качественную муку»
В 2016 году мужу сообщили, что его переводят в Астану. В тот же день я написала заявление об уходе. Это решение я приняла не только ради семьи, но и потому что понимала, что в «КазТрансОйл» уже достигла своего потолка. Искала новые вызовы. В Астане устроилась в нацкомпанию АО «KazakhInvest», где нашла не только новые возможности, но и трудности.
В компанию я пришла буквально на пустое место. Новое руководство только что сократило раздутый штат бухгалтеров, и мне предстояло наладить работу бухгалтерии с минимальными ресурсами. Но больше всего удивил бумажный документооборот. Обратилась к руководству с предложением автоматизировать процессы. Мне дали карт-бланш, начала внедрение современных систем: от бюджетирования до ERP. Это была сложная работа.
В Астане у нас родился четвертый ребенок. Я всегда внимательно следила за питанием детей, но особенно за вторым сыном, который любил хлеб, но при этом страдал от пищевой аллергии. В магазинах тогда в основном продавался дрожжевой хлеб, а нам был нужен натуральный, на закваске. Поиск продуктов превратился в настоящую проблему, даже когда я находила подходящий, качество оставляло желать лучшего.
Я решила сама печь хлеб на закваске, но понимала, что не хватает знаний. В интернете нужных рецептов не нашла, зато вышла на специалиста из России, которая провела мастер-класс в Астане. Освоив теорию, сразу начала практиковаться — пекла ночами после работы и в выходные. Сидела на совещаниях, а думала только о том, где купить качественную муку. Хлебом кормила семью, друзей, соседей. Через два месяца стала выкладывать фото в Instagram. Их увидела моя подруга и предложила открыть пекарню.
«Сразу я не думала о пекарне как о настоящем бизнесе»
Помещение мы нашли быстро; получение разрешений также не заняло много времени. После ремонта, сделанного своими руками, закупили печи и тестомесы. Инвестиции в 20 миллионов тенге мы разделили пополам. Наконец, в августе 2018 года после всех подготовок открыли мини-пекарню. Я пекла хлеб, а подруга взяла на себя организационные вопросы. Поначалу пекли от 20 до 50 булок хлеба в день. Кроме пекарни открыли и небольшую кофейню, где продавали круассаны и выпечку.
Наша особенность была в том, что хлеб выпекали только на живой закваске. Это, конечно, добавляло в цене, но зато наш продукт был уникальным. Стоимость булки была значительно выше, чем у массового хлеба — 350 тенге против 90. Но у людей, заботящихся о своем здоровье, он пользовался спросом.
Я продолжала работать, хотя уже ощущала, что работа в найме становится все менее интересной. Но в квазигосекторе платили хорошие деньги, и поэтом в начале я не думала о пекарне как о настоящем бизнесе. Мы пекли совсем немного — это скорее была отдушина от рутины и офисной работы.
Затем пришла пандемия. Количество булок увеличилось до 50-70 в день. Из-за неопытности я набрала слишком много пекарей для такого малого объема работы. В итоге эти 70 булок пекли 5 человек, что, конечно, снижало рентабельность.
«Услышав, как я пеку хлеб, он назвал это утопией»
За год до пандемии я поехала на курсы по выпечке хлеба в Барселону. Училась у ремесленника, который называл себя «послом хлеба». Оказывается, есть и такие, их всего 150 человек в мире. Не только пекари, но и биологи, химики и т.д. Исследуют и улучшают технологии производства.
Так вот, наш учитель говорил, что в производстве хлеба все упирается в себестоимость продукта, а потому важно сокращать затраты. Услышав, как я пеку хлеб, он назвал это утопией. Потому что производство и продукты получаются очень дорогими. В конце учебы он дал мне рецепт производства хлеба. Я положила бумаги в карман и забыла.
Пандемия закончилась, а я понимаю, что мы вообще не зарабатываем. Зарплатами в найме затыкаем с подругой дыры в бизнесе. Говорю партнерше, что дальше так вести дело нельзя, денег на аренду и закупку уже не хватает. Она ответила, что хочет выйти из бизнеса и предложила выкупить ее долю за 10 млн тенге. В итоге мы договорились, что я выкуплю ее долю позже.
Так я осталась одна. Начала анализировать причины, почему дело не приносит доходов. И понимаю, что мне снова не хватает знаний, на этот раз в бизнесе. Я привыкла работать в корпоративном секторе, где все стабильно и за всех решает руководство. В 2020 году я ушла из KazakhInvest.
Окончательный уход из найма и учеба бизнесу
Неожиданно мне предложили работу в компании Happy Cake, которая производит кондитерские изделия. Начался новый период в жизни — учет в частном бизнесе, который в корне отличается от квазигосударственного. Хотя я была бухгалтером, но постоянно наблюдала, как ведут дела, как договариваются с поставщиками. Поняла, что до этого занималась всем, чем угодно, но только не бизнесом.
В 2021 году я снова вышла в декрет. Осталась с пекарней, которая не приносит дохода, да еще и без зарплаты. За полгода получила убыток в 10 миллионов тенге. Накопились долги: зарплата персоналу, аренда, оплата поставщикам. Надо было что-то срочно делать. Выслушав меня, муж предложил погасить все долги, а пекарню закрыть.
И тут сразу после Нового года происходят январские события. Все работники разъехались по домам в пригород и вернуться в город не могут. В Астане остался только один пекарь. Он мне звонит и спрашивает: что будем делать? Наверное, в стрессовых ситуациях так бывает — я вспомнила про рецепт из Барселоны. Перечитала и составила план, как нужно поменять мою технологию. Отвечаю, мол, утром встречаемся в пекарне. Сама же ночью замешиваю тесто, чтобы настоялось. Утром мы вдвоем, закатав рукава, выпекли 100 булок по рецепту. Затем курьер повез их по магазинам и к вечеру привез выручку.
Это стало переломным моментом, в первую очередь, у меня в голове. Поняла, что нужно сосредоточиться только на хлебе, а выпечку, которую мы производили, аж 120 наименований, лучше убрать из ассортимента. И бизнес начал расти.
Затем я приступила к расширению клиентской базы, но в начале четко прописала план, сколько магазинов нужно сделать своими клиентами. Оставив грудного ребенка дома, в день обходила пешком 10-20 точек. Зимой в Астане! Но из 20 магазинов покупать хлеб соглашались в лучшем случае только 10. Постепенно я научилась переговорам и продажам.
При этом активно развивала соцсети. В конце 2022 года выплатила все долги. В этом же году увеличила производство, закупила дополнительное оборудование и наняла еще троих пекарей. Мы стали работать в две смены и пекли уже полторы тысячи булок в день. Клиентская база достигла 300 магазинов.
Выгодно ли делать бизнес на хлебе?
Спустя семь лет наша пекарня Gastronomy Lab выпекает от полторы до трех тысяч булок в день. С пяти видов ассортимент увеличили до десяти, в том числе делаем безглютеновый хлеб. В штате 25 человек: пекари, курьеры, маркетолог и другие. Бухгалтер на аутсорсе, а вся учетная система автоматизирована.
Нашу продукцию покупают около тысячи магазинов в Астане и 26 в Караганде. С крупными сетями не работаем — это невыгодно. Кроме офлайн магазинов начали работу с маркетплейсами Arbuz и Choco. Недавно по первой франшизе запустили производство в Алматы. При этом я внимательно приглядывалась к франчайзи, мне нужно, чтобы он любил хлеб. Площадь цеха в Астане — 500 квадратных метров, в Алматы — 200. Рынок хлеба объемный, но конкурентов именно в заквасочном хлебе у нас всего один-два.
В связи с ростом производства в прошлом году я взяла кредит в 21 миллион тенге через фонд «Даму». На эти деньги мы купили упаковочное оборудование, затем автоматизировали процесс упаковки и взяли дополнительную систему вентиляции. В 2024 году смогла выкупить долю у теперь уже бывшей партнерши и сегодня я единственный учредитель компании.
Маржа в производстве хлеба — 20%. В 2023 году наша выручка составила 57 миллионов 239 тысяч тенге, а в прошлом году — 99 миллионов 488 тысяч тенге. В магазинах в Астане хлеб продается по 700-750 тенге. Ориентируемся на более старшую аудиторию: 35-50 лет. Это люди, которые уже столкнулись с проблемами cо здоровьем и понимают, что нужно осознанно подходить к питанию.
Я так и не бросила заниматься бухучетом. Работаю на аутсорсе как финансовый директор. А еще поступаю в Высшую школу экономики в Санкт-Петербурге.
Как мы придумали казахстанскую безглютеновую муку
Как-то раз ко мне обратилась мама, ребенок которой был болен аутизмом. Оказалось, что таким детям нельзя дрожжевой хлеб. Она попросила приготовить хлеб без глютена и по доступной цене.
Для меня это был прямо челлендж: разработать простой состав без дорогих ингредиентов. При этом хотелось, чтобы хлеб получался мягкий и вкусный. Начала искать рецепты, стала спрашивать у коллег в России. Они говорят: «Даже не пытайся, это очень сложно». Мы попробовали сами сделать, но не получалось.
Затем я встретилась с руководителем компании Казына и предложила им начать разработку безглютеновой муки. Стали молоть разные виды муки: рисовую, гречневую, пшенную, кукурузную. А у руководителя этой компании ребенок тоже страдает аллергией, и он всей душой проникся к разработке. Он нашел мне качественную рисовую муку. В итоге получилось. И сейчас в Казахстане продается своя безглютеновая мука.
Вам может быть интересно
